Виктор Зайцев
Призвание
Говорят, что человек не всегда догадывается о своих истинных способностях и возможностях. И счастье тому, кто, наконец, откроет в себе тот или иной талант, на текущий момент модный и прибыльный...
В медицине чтут белый цвет. И когда слесарь Иванов в белом халате с неизменным портфелем "дипломат", и, вполне интелигентным лицом, шествовал по коридорам поликлиники для урегулирования вопроса бесперебойного водоснабжения, или устранения гудения крана, - люди с больничными листами и действительно больные, частенько останавливали его словами: - "Скажите, ДОКТОР!..." и далее следовал какой-нибудь вопрос, справочного, так сказать, характера. Вопрос простой, но обращение: - "Доктор!"...Слесарю Иванову льстило это чрезвычайно.
Очень может быть, что и работал он в поликлинике исключительно из соображений не так материального, как морального интереса, теша свое самолюбие и тщеславие.
- Что у Вас? - всегда одинаково начинал он и только потом давал пояснения: где находится такой-то кабинет; где и кто сегодня принимает...
Как-то, закончив ремонт вентиля в присутственном кабинете, готовясь к величественному шествию по коридорам, слесарь Иванов аккуратно складывал газовые и разводные ключи в свой кейс, в дверь кабинета постучали и сразу же вошла старушка. Сухонькая и маленькая, вся в морщинах.
- Скажи-ка милок! К кому мне тут сначала зайти, чтоб поближе? А может и к тобе надобно? Глянь-ка вот! - с этими словами старушка протянула целую пачку талончиков на прием. К разным врачам и в разные кабинеты.
В этом кабинете приема больных сегодня не было. Легкомысленно, очень легкомысленно слесарь Иванов возьми и ляпни:
- Я вас приму! - И перебиррая талончики, продолжал - Ты что это бабуля, на шофера учиться собралась? У тебя тут как на комиссию, ко всем врачам.
- Христос с тобой! - перекрестилась бабка. - хвораю я везде.
- Как это везде? - слесарь Иванов сел в кресло. - Ну-с, что же вас беспокоит?
Старушка стоя начала показывать места болезней у себя, приговаривая
- И туточки болит, и здеся ломит, а тут стреляет, и...
- Так, достаточно! Поставим вопрос по другому: Что вас не беспокоит?
- Чего это?
- Это значит: Есть ли у тебя такое, что не болит?
Старушка задумалась, глядя на доктора быстро мигающими глазками:
- Уж прям и не знаю... Первый раз меня об энтом спрашивают. - И еще подумала: - Хотя есть. Вот... - она привычно поддела языком нижний и верхний ряды зубов - протезов и протянула их слесарю Иванову. - Вот, жубы не болят! Швоего ни одного жубошка не ошталось, а энти не бешпокоят!
- Ну-ка, сунь их обратно сейчас же! Хватило же ума?! - молвил "доктор" брезгливо отворачиваясь от зубов.
Бабка проворно вставила их на место и, поджав губы, смиренно уставилась на слесаря Иванова.
- Да ты садись, бабуля! - Вспомил вдруг слесарь Иванов с чего обычно начинают прием настоящие доктора, - Так, так, так!... А сколько ж тебе лет?
- Девяносто восемь будет в Покров день. Или 97? Уж и со счету сбилась.
- ?? - И продолжал. - А я думал сто с лишним уже. Молодо выглядишь!
Что еще спрашивать, слесарь Иванов не знал: - "к чему я ей сказал 'молодо выглядишь'? Вот уж ни к селу ни к городу." - Слесарь Иванов пощелкал костяшками пальцев по столу и решил прием закончить:
- Во Франции сказали бы в этом случае мол, се ля ви, бабуля!
- Да я уже села. Мне бы лекарствов каких... Ты бы меня послушал, а, доктор?
- Я тебе про жизнь такову толкую... Знаешь, сколько средняя продолжительность жизни у нас? Примерно, 60 лет. Ты же бабка со счета сбилась! Французы, те, которые про жизнь такову говорят, говорят что все уже, сколько можно? На покой пора!
Вопреки всем ожиданиям, старушка поняла и восприняла эти слова как должное:
- Да уж и сама знаю, что пора... Уж и молю, чтоб прибрал, господи, а сама только хвораю и хвораю...
- Теперь по всему видно: не долго болеть осталось.
- Так-то оно так, но кабы знать - когда же отмучаюсь-та?
Следуя за взглядом "доктора", бабка внимательна смотрела на какой-то медицинский прибор. Стрелки на приборе не двигались, лампочки не мигали...
Слесарь Иванов многозначительно глянул на бабку. Мол, все тебе ясно?
Старушка так же глазами ответила, мол, ясно, милок, но скоро ли?
- Так, - тоном пророка, вставая, произнес слесарь Иванов заключение (Старушка тоже поднялась) - до Покрова дня, бабка, доживешь. Это по медицине, а дальше - как Бог даст. Ну а коль ты его молила, значит только до Покрова и срок тебе.
Когда будет этот самый Покров день, слесарь Иванов, конечно, не знал.
Бабка оживилась: - Батюшки! А я-то старая по больницам все шляюсь! Осталось то всего ничего!" - и бабка засеменила к двери. Уже с порога поблагодарила: - "Спасибо тебе, добрый человек! Спаси тя Христос!"
Совестно немного стало слесарю Иванову. Успокаивал себя тем, что освободил столько врачей от знакомства с бабкой... Талончики, как отчет о проделанной работе, пристроил в кейс, рядом с газовым ключом и различными шайбами - гайками.
...Больше со старушкой слесарь Иванов не встречался. До Покрова дня, не встречался.
Был обычный напряженный трудовой день.
Для ликвидации аварии в общественном туалете, слесарь Иванов, придав своему лицу озабоченный вид, гарцевал по коридору к месту пришествия...
- Вот он! - непривычно громко разнеслось по коридору. От неожиданности слесарь Иванов приостановил свой знаменитый ход. Бабку он признал.
По-прежнему худенькая и такая же маленькая, стояла она в окружении мужчин очень разного возраста. На лиц, пришедших за больничными листами, мужчины не походили.
- Вот он! - старушка показывала кривеньким пальцем на слесаря Иванова. - Что ж ты, милок? Мы туточки второй день тебя ищем! Покров-то, третевысь как прошел, а я вот она.
Заговорили мужчины. Который постарше, сказал:
- Пройдемте за объяснением к главному врачу.
- Мы здесь сами все главные! Пойдем лучше выйдем! - предложил один из молодых.
Слесарю никуда идти почему-то не хотелось: ни к главному врачу, ни, тем более, "выйти". Народ, что в коридоре толпился в очередях к врачам, проявил живой интерес к развивающимся событиям: что? Что? Что случилось?
В ближайшее время всем стало ясно: мужчины - это близкие родственники бабки - дети, внуки, правнуки. Бабка всех вызвала телеграммой на свои похороны. Прибывшие родственники очень удивились, застав бабку как никогда здоровой и в полном уме. Мало того, что они удивились, они еще и огорчиличь. Выяснили у бабки, что да как. Пришли в поликлинику разбираться.
- Я за тысячу верст сюда лечу, бросил важную работу, и все из-за какого-то прохиндея - предсказателя. У меня даже зуб от волнения разболелся, видите? - и он всем зрителям показал раздутую щеку. - Я так этого не оставлю!
Любопытство никому не чуждо - постепенно и врачи из кабинетов стали выходить с фонендоскопами, да с градусниками.
Кольцо из родственников все теснее сжималось вокруг слесаря Иванова. Впереди бабка громко шептала:
- Ты мне что обещал? А я таперя здоровей, чем тридцать лет назад! И ничего не беспокоит! И нигде не болит! А я-то и материю накупила и все что нужно! Колбасы на поминки - испортится таперича!
Слесарь Иванов, призывая в защиту зрителей, перешел в атаку:
- Граждане! Я им бабку, можно сказать, вылечил! И за это меня судят. Я понял: вы смерти ее желаете. Наследство желаете получить побыстрее. Родственники...
Больнозубый еще больше сморщился:
- Что ты мелешь? Какое наследство!? А за оскорбление тоже ответишь, парацельс.
- Ну Парацельс, не Парацельс, а что касается чудесного выздоровления вашей бабки, я использовал простой психологический прием: ей некогда стало думать о болезнях - бабка занялась приготовлениями к собственным похоронам. Психология! Вы меня благодарить должны.
- Мы поблагодарим, - пообещали оппоненты, но несколько поостыли.
А на слесаря Иванова нашло вдохновение:
- Вот вы, с больным зубом, хотите объясню природу вашей боли? Это ваш организм так реагирует на стресс. Еще бы, ехали с грустным лицом в такую даль, и вовсе напрасно. Попробуйте себе представить: я приехал, чтобы встретиться с братьями, племянниками, с бабкой. Все, слава богу, живы - здоровы. Представили?
- Ну!
- Ну и что зуб? - пристально глядя на щеку и делая пассы руками колдовал слесарь Иванов.
- Хм... Кажется проходит. - соврал больной. - Но все равно, пожалуй, надо удалить. Сгнил весь.
И зрители и родственники очень заинтересовались. И бабка вспомнила:
- Дохтур, а чтой-то у меня в боку опять стреляет, и рука ноет...
Слесаря Иванова выручил врач из соседнего кабинета.
- Коллега, зайдите ко мне, у меня очень интересный случай...
Сейчас слесарь Иванов работает экстрасенсом. Имеет большую практику. К нему записываются заранее. Это зрители - очевидцы в тот же день разнесли молву о новом целителе. И реклама сделала свое дело. Кстати, он не сразу начал работать чудо доктором, а после того, как месяц пробеллютенил. Вечером того самого памятного дня его побили. Били молча и не представившиь, лишь изредка называя его Кашпировским, Чумаком и другими ругательными словами.
Комментарии:
Добавить комметарий: